Главные разделы
Поиск по сайту
Статистика сайта
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Сайт начал работу 01.03.2013
| Главная » Статьи » Лес и Люди |
Книга 1 глава 5 часть 2
| САЙТЫ <https://sites.google.com/site/samizdat52/home> И < www. goman. su> Глава 5. Война - не мать родна! Девочки, девушки и лесозаготовки В семидесятых годах прошлого столетия использование женского труда непосредственно на лесозаготовках было категорически запрещено. Но в войну было не так. И вот что про все это сами «лесорубы» военной поры рассказали: Во время войны в лесозаготовительные участки выезжали по разнарядке районных властей. Исполняя ее, колхозы отправляли на лесозаготовки и людей, и лошадей. Отказ исключался. За это судили. А так как мужчины были на фронте, исполняли трудовую повинность, в основном, девушки, бездетные женщины и подростки. Нередко работали на лесозаготовках и дети. Один из примеров тому – Ж.А. Захарова (в девичестве Кулябина). В 1941 году исполнилось ей всего 12 лет. Жила она в деревне Спасская. Несмотря на возраст, всю войну, как и почти все ее одногодки, не имела возможности учиться. Весной, летом и осенью и она, и ее сверстники на равных с взрослыми работали в колхозе. Лично ее не посылали на лесозаготовки. Но было голодно, и она с подружками зимами помогала заготавливать дрова пароходству. Работа их заключалась в следующем: на горах напротив Магинска от Янсаитово до Бердяша в разных местах были уложены в поленицы метровой длины дрова. На санках девочки подвозили их к лотку для спуска дров к реке. За выполненную норму - шесть кубометров на двоих – кормили бесплатным обедом. Другой оплаты не было. Ж.А. Захарова могла и не пойти на работу. А вот девушки, мобилизованные на работу по трудовой повинности, так сделать не могли. А.Г. Зыкова (в девичестве Феденева) из таковых. В 1941 году ей было 17 лет. Жила она в Байках, числилась колхозницей, но всю войну в родной деревне работала только летом. Большую же часть тех лет провела на лесозаготовках и лесосплаве. По словам Анны Гавриловны, особенно трудно на лесозаготовках было зимой. Из инструмента им выдавали (на двоих) по поперечной пиле, два топора и одному металлическому клину. Подружки из одной деревни держались вместе, но работали по двое. Поперечной пилой валили деревья. Топорами обрубали сучья. Раскряжевывали хлысты на сортименты на лесосеке. Волоком на пене (доске с лямками, на которой благодаря прибитой к ней зубчатой планке удерживались при волочении наваленные на доску одним концом бревна) вытаскивали сортименты к дороге. Собирали сучья в кучи и сжигали их. Спецодежду тогда не выдавали. Обходились тем, в чем приходили из дома. Особенно досаждала обувь. Лаптей, в которых приходилось ходить по сучкам, не всегда хватало на два дня. Случалось девушкам возвращаться в бараки, обмотав ноги портянками, завязанные оборами (веревочками) от развалившихся лаптей. Жили чаще всего в бараках. Внутри барака по обеим сторонам нары в два яруса. Посередине проход. В проходе печь и стол. Питались скудно: чаще всего только продуктами, привезенными из дома. Работали, как правило, допоздна, без праздников и выходных. Конечно, можно было купить и лапти,– они стоили 50 рублей, и поесть в столовой. Но на это нужны были деньги. А их не было: плату за работу получал колхоз, а им, работавшим в лесу, начисляли только трудодни. Бичом для девушек были и болезни: тяжелые условия труда, скученность, баня раз в три месяца, скудное питание – многим из них подорвали здоровье на всю жизнь. Высок был и производственный травматизм. Очевидцем одной из таких трагедий случилось быть и Анне Гавриловне: на ее глазах упавшей не в ту сторону сосной убило работавшую неподалеку ее подружку из Стеклозавода. Не легче было и на сплавных работах. Особенно на молевом сплаве по малым рекам, таким как Тюй или Бердяшка. Сплавные работы и сами-то по себе очень трудоемки. Но еще больше неприятностей доставляли постоянно мокрые ноги. О бесплатной выдаче всем занятым на сплаве болотных сапог, тогда еще и помина не было… Надежный тыл – заслуга подруг воинов В советское время СМИ страны часто подчеркивали выдающуюся роль почина Прасковьи Никитичны Ангелиной «Сто тысяч подруг – на трактор!» в снабжении хлебом армии и населения во время Великой Отечественной войны. Всего в Советском Союзе более 200 тысяч девушек и женщин освоили профессию трактористки в течение первых нескольких месяцев войны. Последовательницы Паши Ангелиной были и в нашем районе. Одна из таких женщин-механизаторов военных лет – это Валентина Васильевна Выгузова. Своего друга юности, погибшего на фронте в 1943 году, проводила она на фронт в первые дни войны. Потом четыре месяца учебы на курсах трактористов в Караиделе. И уже в ноябре 1941 года Валентина Васильевна получила свой первый трактор - газогенераторный ХТЗ, на котором и стала работать в колхозе «Знамя Труда». Был такой в войну в несуществующей уже сейчас деревне Ильинка.  И на современных-то тракторах работа изматывает даже мужчин. А в войну для старенького ХТЗ немного бензина выдавали лишь в начале рабочего дня – для запуска двигателя. И если трактор глох во время работы, заводить его приходилось «с буксира», веревками, которые тянули все находившиеся на поле трактористы и прицепщицы. Не всегда были хорошо просушенными и березовые чурки – основное топливо газогенераторного «сердца» трактора ХТЗ. Но даже на сырой чурке вспахать за день шесть гектаров, то есть выполнить норму надо было обязательно. Время-то было военное. Соответствующим был и спрос. Как за полноту использования рабочего дня, так и за непременное исполнение планов и заданий. Трактористкой (а во время уборки зерновых – комбайнером) проработала В.В.Выгузова всю войну. Никогда не жалела Валентина Васильевна сил и личного времени и на общественную работу. В военную пору была бессменным комсоргом, а после войны ее много раз избирали депутатом сельсовета. А самое весомое подтверждение личного и немалого вклада В.В. Выгузовой в победу над фашизмом – первая из ее шести медалей, так называемая «Сталинская», которой трактористку наградили за доблестный труд в годы войны. Но не только хлеб нужен был стране и фронту. В промышленных предприятиях ушедших на войну мужчин тоже заменили женщины. Многие из них освоили и чисто мужские профессии. Одна из таковых – жительница Магинска Любовь Андреевна Сысолова (в девичестве Стрельникова). Когда началась война, ей было всего 15 лет. Но в конце 1942 года, причем в те именно месяцы, когда под Сталинградом решалась судьба страны, начальник автоколонны А.З. Загорский отобрал из поселковой молодежи самых активных и за три месяца обучил шоферскому делу тринадцать человек. Л.А. Стрельникова была единственной девушкой в группе. Но училась лучше многих юношей – только на «отлично». А на «права» сдала с первой попытки, что тоже оказалось «по плечу» далеко не всем юношам. И уже в зиму с 1942 на 1943 год успешно прошла стажировку под руководством опытного шофера на вывозке леса. С тех пор, вплоть до конца 1945 года, будущая жена воевавшего с фашистами десантника Николая Андреевича Сысолова и мать пятерых детей, на газогенераторном лесовозе ЗИС-21 вывозила к местам переработки и к сплавным рекам кряжи для производства авиационной фанеры, стройлес, шпальник, пиловочник и все прочие, так нужные стране и фронту сортименты. А труд водителя лесовоза легким никогда не был. А в войну – тем более. Работать приходилось сутками. Водители сменяли друг друга прямо в лишенной даже намека на современные удобства и продуваемой всеми ветрами фанерной кабине «капризного» в эксплуатации и трудоемкого в обслуживании прадедушки современных мощных лесовозных автомобилей. Плохо было тогда и с одеждой, в которой шоферы выходили на работу. Самой «модной» обувью были собственноручно сплетенные из липового лыка лапти. Прочая одежда – примерно такого же качества. Даже новый «ватник» являлся тогда предметом роскоши. Скудным было и питание. Хлебную «пайку» - менее килограмма весом – приходилось дополнять напаренными в печи дубовыми желудями. А конфеты заменяла сначала сваренная, а затем подсушенная в печи свекла. Но и в этих – по любым меркам экстремальных - обстоятельствах, Л.А. Сысолова работала ничуть не хуже оставшихся в тылу по «брони» взрослых мужчин. Как и В.В. Выгузову, за самоотверженный труд в военные годы Любовь Андреевну наградили медалью. Вторую свою медаль, и тоже за добросовестный труд, получила она за работу уже в послевоенные годы. Из прочих многочисленных знаков трудового отличия особенно памятна единственной в леспромхозе женщине – водителю лесовозного автомобиля, денежная премия в триста рублей, которой наградили ее за перевыполнение плана в декабре 1944 года. Бабье «царство»… Спасская – одна из исчезнувших после заполнения Павловского водохранилища деревень, жители которой с незапамятных времен кормились хлебопашеством и лесными промыслами, и малая родина значительной части Гробовых, Комаровых и Чирковых, ставших постоянными работниками Магинского мехлесопункта еще в довоенные и военные годы. Одна из таковых – Валентина Александровна Гробова. Родилась она в 1919 году. В начале 1941 года все у нее было не хуже, чем у людей. Муж работал на тракторной вывозке сортиментов из делянок Берлоговского лесозаготовительного участка на лесную биржу мехлесопункта на берегу Уфимки (располагавшейся тогда между деревней Спасская и плотиной в устье речки Бердяшка), и очень неплохо – по меркам тех лет – зарабатывал. Потому сама она имела возможность быть только домохозяйкой, так как на ее попечении были две малолетние дочери: трех (Тамара) и двух (Нина) лет от роду. Потрясения и обиды времен раскулачивания и коллективизации к тому времени тоже уже почти забылись. И отношения в деревне были очень добросердечными. Замками редко кто тогда пользовался. Хотя, если по совести, и прятать-то от завистливых и корыстолюбивых глаз нечего было. А попавшим в беду односельчанам помогали тогда всем миром - кто, чем мог и богат был. Но буквально за неделю до войны мужа Валентины Александровны призвали в трудовую армию. Свидеться с ним В.А. Гробовой довелось лишь через девять долгих лет. Начавшаяся война в еще большей степени все устоявшееся и привычное порушила и переменила. Потому - оставшаяся без мужниной поддержки - Валентина Александровна уже в первые военные недели устроилась на постоянную работу в лесозавод Магинского мехлесопункта, располагавшийся тогда километрах в двух от ее родной деревни - рядом с плотиной. Работала там В.А. Гробова всю войну. И вот что она о лесозаводе, о подругах и других односельчанах рассказала: Лесозавод располагался рядом с плотиной на правом берегу Бердяшки, и представлял собой сооруженный из круглого леса (каркас) и кровельных досок (обшивка стен и крыша) просторный и открытый с одной из сторон навес, под которым на массивных фундаментах были установлены водяная турбина и приводимая этой турбиной в действие лесопильная рама. Приобретенная еще Манаевым, лесопильная рама эта была не четой отечественного производства пилорамам, в послевоенные десятилетия установленным в тарных цехах леспромхоза, по надежности. Валентина Александровна не помнит случая, чтобы в войну был простой из-за ее поломки. Качество вырабатываемых на пилораме досок, плах и брусьев тоже было отменным. Так называемых «пропеллеров» и в помине не было. Да и максимальная толщина пропускаемых через пилораму бревен тоже была не рядовой – до восьмидесяти сантиметров. Однако даже самая совершенная техника сама по себе продукцию не выпускает. Делают это люди, которые этой техникой на работе пользуются. Но Магинский мехлесопункт с первых лет существования славился мастерами своего дела. Недаром же в предвоенные годы передовики предприятия (Степан Алексеевич Сысолов и Мефодий Тимофеевич Чересов: подробно о них – позже) побывали в Москве на всесоюзном слете стахановцев, работой которого руководил сам «всесоюзный старос-та» - Михаил Иванович Калинин. Военные годы для коллектива в этом смысле тоже исключением не стали. В части, касающейся лесопиления, одним из самых опытных и знающих специалистов предприятия был Максим Иванович Овсянников. Именно поэтому ему всю войну оформляли так называемую «бронь», и именно он все военные годы руководил работой лесозавода. Заточкой и разводкой зубьев рамных пил в войну занимался Ларион Макарович Ожегов. Делал это он в так называемом «тепляке», срубленном из круглого леса и служившим одновременно еще и помещением для обогрева и отдыха персонала лесозавода. Несмотря на преклонные годы – работать на лесозаводе Ларион Макарович начал еще при Манаеве – Ожегов один обслуживал все бригады всю войну в три смены работавшего лесозавода. Он же был еще и как бы механиком лесозавода. Именно ему подчинялись работавшие посменно два подростка-слесаря, которые в первую и вторую смену следили за исправностью плоскоременной передачи, посредством которой водяная турбина приводила в действие лесопильную раму, и систематически, с помощью масленки, смазывали трущиеся узлы и детали и водяной турбины, и пилорамы. Бревна на распиловку к пилораме подвозили на автомобилях. Разгружали бревна и на покаты, уложенные на земляную эстакаду рядом с навесом, откуда их без особого труда можно было вручную подкатить к пилораме, и немного поодаль – в так называемый «запас». Из запаса, при нужде в том, бревна к покатам на лошади подтаскивал Нагим Аюпов, которого, вероятно из-за его нездоровья, на войну так и не мобилизовали. Кроме названных уже лиц мужского пола, в военные годы на лесозаводе трудился рамщиком Хабибулла Лутфуллин – преклонных уже лет, но все еще физически крепкий. Однако весь остальной персонал всю войну очень успешно работавшего лесозавода был исключительно женского пола, причем преобладали имевшие уже детей женщины. Работали они в три смены бригадами по шесть человек. В составе этих бригад трудились и подруги Валентины Александровны – Зоя Худякова, Анна Захарова, Настасья Бабинцева, Мария Угринова, Зоя Казакова. Работавшая в третью смену бригада, как правило, балансирной циркулярной пилой, тоже имевшей привод от водяной турбины, пилила бревна на коротенькие чурбачки, которые, после расколки и сушки, превращались в так называемую «чурку» – топливо для газогенераторных тракторов и автомобилей. Но в первую и вторую смену бригады лесозавода работали только на пилораме. Нелегка эта работа и сегодня, когда стандартная длина распиливаемых бревен, почти всегда,– пять метров, а лес сравнительно некрупный – кряжи толщиной сорок-пятьдесят сантиметров пилят на доски, мягко говоря, нечасто. А в войну стандартная длина подаваемых на распиловку пиловочных кряжей была равна или четырем с половиной, или шести с половиной метрам. Кряжи, как правило, были комлевыми, так как главной продукцией лесозавода были шпалы, а их из тонкого леса не выпилишь. Да и породный состав распиливаемых хвойных бревен был иной, чем сегодня: преобладала - значительно более тяжелая, чем ель и пихта – сосна. Сырую пятиметровую половую сосновую доску даже мужчина поднимает с натугой, не говоря уже о тех досках, длина которых равна шести с половиной метрам. А в войну женщины, в смены, когда пропускали через пилораму так называемый «шпальник», вручную ворочали еще и толстенные, - и еловые, и пихтовые, и сосновые, - пятиметровые плахи. В такие дни в первую половину смены постанов рамных пил был таков: в середине плаха, по толщине равная ширине выпиливаемого в этот день типоразмера шпал (таких типоразмеров было несколько), по краям – половые и кровельные доски. Напиленные доски после первого пропуска бревна через пилораму сразу выносили из цеха, переносили иной раз на расстояние до двухсот метров, и укладывали в штабеля. Во вторую половину рабочего дня выпиленные в начале смены плахи во второй раз пропускали через пилораму, получая в результате заготовки для шпал и обрезные доски. И те, и другие, и опять вручную, выносили из цеха. Доски укладывали в штабеля, а заготовки для шпал относили туда, где другие уже работники разделывали заготовки по длине, маркировали, а потом укладывали вполне готовые уже шпалы так, как того требовали технические условия. Любой, кто честно представит себя на месте трудившихся в войну на лесозаводе женщин, поймет, что такая работа очень выматывает. Однако оплачивалась она скудно. Да и на заработанные деньги мало, что можно было купить. Почти все товары «отпускали» (само это слово применительно к торговле уже – характеристика) тогда по карточкам, на полках для «свободной» (еще одна красноречивая характеристика) продажи товаров почти всегда ничего не было, а то, что появлялось время от времени на них, редко кто покупал, потому что дорого стоило. Именно поэтому главным вознаграждением за труд для всех трудившихся в войну была хлебная «пайка». Для работников лесозавода ее вес был определен в восемьсот граммов за рабочий день. Но заработанную тяжким трудом «пайку» еще и получить в магазине надо было, выстояв в раздраженной ожиданием очереди иной раз по два-три часа. Толчея в часы «отпуска хлеба» в магазине была неимоверная. Нередко после возвращения домой с хлебом приходилось пришивать на верхнюю одежду пуговицы – взамен оторванных в магазинной толкучке. Случаи дополнения хлебного пайка через государственный магазин другими продуктами были нечастыми: только изредка, не каждый месяц, на леспромхозовской же мельнице, как и лесозавод, тоже располагавшейся рядом с плотиной, но на левом береге Бердяшки, мололи на муку сэкономленный за счет сокращения фуражной нормы рабочих лошадей щуплый овес. Получившуюся в результате всего этого даже не овсяную муку, а какую-то смесь из муки и шелухи старательно и поровну делили и выдавали работникам предприятия. Не допустить, чтобы дочери «пухли» от голода, удалось Валентине Александровне лишь благодаря помогавшим в военное лихолетье друг другу, и в первую очередь – самым слабым, односельчанам. Особенно много помогли Валентине Александровне ее тетя Пелагея Павловна Гробова и муж тети Александр Александрович, в доме которых молодая женщина и ее дочери почти всю войну и прожили. Глава семьи, хотя еще до войны стал персональным пенсионером, тоже был мобилизован в трудовую армию, в военную пору работал на сплаве, из-за чего частенько и надолго отлучался из дома. Потому большую часть работ по ведению домашнего хозяйства семьи выполняла Пелагея Павловна. Тем не менее, пока Валентина Александровна была на работе, дочерей племянницы обихаживала она, как собственных, причем делала так и еще много лет после войны, и даже тогда, когда обе девочки стали уже взрослыми. А в войну Пелагея Павловна от своей части полученного в магазине по карточкам и разделенного на одинаковые (по числу едоков) и в присутствии детей доли хлеба, всегда отделяла кусочки, которыми потом, – улучив удобный случай - обеих девочек подкармливала. Девочки ели тогда эти очень небольшие кусочки ржаного хлеба так, как сегодня их внуки даже самый хороший шоколад не смакуют. Не случайно же, когда Валентина Александровна принесла домой из магазина буханку хлеба, от которой по дороге домой, не утерпев, отщипнула кусочек, одна из ее дочерей сразу отметила: « А вот тут корочки нету!» Но основой питания практически всех односельчан В.А. Гробовой в войну были все же не хлеб, а молоко и картошка. Однако такого раздолья с сенокосами, как сейчас, в военную пору и в помине не было. Выкашивали тогда не только все лесные лужайки, но и придорожные обочины. А к сараям заготовленное сено подвозили в военную пору кто, как мог: кто на лошади, а кто и на ручной тележке. Да и картофель все выращивали тогда на куда больших, чем делают это сельчане сейчас, огородах. Площадь картофельного огорода Валентины Александровны, к примеру, в войну была пятнадцать соток: на девяти сотках выращивала картошку она около дома, на шести – в поле. Однако землю под огороды колхоз выделял тогда не просто так, а за обязательство трудиться – в свободное от основной работы на лесозаводе леспромхоза время – для нужд колхоза. Потому всю войну выходных и у В.А. Гробовой, и у большинства ее односельчан, фактически не было. И уже в самом конце разговора, в ответ на вопрос: « А разве нельзя было подыскать работу легче, более подходящую молодой женщине, и не так разрушительно влияющую на ее здоровье?» – Валентина Александровна, не задумываясь, и с неожиданной для ранее спокойного, и даже доверительного, характера всей беседы, категоричностью, заявила: - Нельзя! На легких работах и заработок, и хлебный паек меньше были! Прокормить на них детей невозможно было! Потому все имевшие детей женщины в войну стремились заполучить рабочие места на «основных» работах. Пример тому – мои односельчанки Полина Фроловна Сысолова, Мария Ефимовна Егорова и Мария Егоровна Сысолова (подробно о них – позже), в военную пору работавшие (в разных должностях) в тракторной колонне леспромхоза. Уставали на работе они, не меньше, чем я сама. Кроме того, они, в отличие от нас, работавших на лесозаводе, еще и в замасленной одежде, а иной раз и сами чумазые, ходили. И я очень рада тому, что ни детям, ни внукам нашим, ничего подобного тому, что их матери и бабушки пережили в войну, не довелось еще испытывать… С организацией учебы тоже не плошали! И до войны в Магинском мехлесопункте много внимания уделяли подготовке кадров. В частности, в Смолокурке, небольшой деревушке, располагавшейся в нескольких километрах от Комсомола, заботливо опекаемое предприятием, функционировало тогда фабрично-заводское училище (ФЗУ). Размещалось ФЗУ в трех больших бараках. В одном из бараков были учебные классы, в двух других – спальные комнаты для учащихся, кухня, столовая, красный уголок, кабинеты преподавателей и прочие, необходимые для нормальной работы училища служебные помещения. До войны ФЗУ подготавливало к работе в лесопромышленных предприятиях, в том числе,приемщиков. Один из сделанных в военную пору фотопортретов И.В. Сталина  Приемщики в те годы были главными помощниками мастеров, которым в сезон лесозаготовок необходимо было в считанные дни обучить безопасным приемам работы, стандартам на лесоматериалы и прочим лесным «премудростям» всех мобилизованных по «трудгужповинности» колхозников. Потому подготавливали к практической работе в лесопромышленных предприятиях «фэзэушников» разносторонне и основательно. Всем им, кроме формы, выдавали и рабочую одежду. Теоретические знания, полученные в учебных классах, закрепляли в памяти они во время практических занятий, когда, бок о бок с постоянными работниками мехлесопункта, трудились и на лесоповале, и на трелевке сортиментов к лесовозным дорогам лошадьми, и на всех других переделах лесозаготовительных работ. Последний по времени выпуск учащихся ФЗУ состоялся в первые недели войны. Сразу после этого руководство предприятия использовало освободившиеся после закрытия училища помещения для организации собственных курсов по подготовке шоферов. Курсантов отобрали из числа хорошо зарекомендовавших себя на работе молодых парней, в основном 1923 и 1924 года рождения. Командовал курсами откомандированный в предприятие Петр Сергеевич Сорокин – один из преподавателей уфимских шоферских курсов, в войну размещавшихся в одном из зданий в центральной части города на улице Пушкина. В наборе было около тридцати курсантов. Теоретические занятия совмещали они с работой на производстве – валке, трелевке и раскряжевке. Тем не менее, уже в январе 1942 года курсанты начали стажировку на лесовозах ЗИС-21, использовавшихся тогда на вывозке. Стажировали курсантов самые опытные шоферы, трудившиеся в предприятии. Именно они помогли освоить все тонкости и нюансы очень непростого шоферского дела друзьям-одногодкам Аркадию Михайловичу Гробову и Николаю Андреевичу Сысолову, вскоре после окончания этих курсов вместе и в одной команде убывших на Дальний Восток для прохождения действительной военной службы в РККА. И именно Н.А. Сысолов рассказал, как решали в начале войны в предприятии проблему с заменой молодежью мобилизованных на войну опытных лесовозчиков. Ушедших на фронт трактористов тоже заменяли обученной непосредственно в предприятии молодежью. Документальное тому свидетельство – приказ № 62 от 4 июля 1942 года по Магинскому леспромхозу (одна из частей разделенного в начале войны на два самостоятельных предприятия Магинского мехлесопункта почти всю войну именова-лась именно так). Параграф пятый этого приказа (стиль и орфография оставлены, как были в оригинале) гласит: Организованные по распоряжению наркомата при Магинском леспромхозе одномесячные курсы трактористов окончили свою работу 3 июля 1942 года. Курсы провел начальник тракторной колонны – старший механик т. Поляков Н.П. Несмотря на то, что на курсы пришли в большинстве девушки и юноши, не имевшие ранее никакого представления о тракторах, подавляющее большинство из них окончили учебу с оценкой «отлично» и «хорошо». И лишь одному курсанту - из 21 человека, учившихся на курсах, - не присвоена квалификация тракториста: ввиду крайне низкого общего уровня развития и плохой памяти. На основании вышеизложенного приказываю: За добросовестную, плодотворную работу, вложенную большую энергию, в результате чего новый отряд трактористов в количестве двадцати человек подготовлен лесной промышленности, тов. Полякову Н.П. объявляю благодарность. (Конец цитаты.) Судя по всему, во исполнение упомянутого в только что процитированном приказе распоряжения наркомата ЛП БАССР, в Комсомольском леспромхозе (вторая часть разделенного в начале войны на два предприятия Магинского мехлесопункта почти до конца войны именовалась именно так) в конце 1942 года тоже были организованы ускоренные курсы по подготовке механизаторов. Но не трактористов, а шоферов, так как в Комсомольском леспромхозе, в отличие от Магинского, в войну большую часть древесины с лесосек вывозили не на тракторах, а на автомобилях. Командовал и преподавал на курсах начальник Комсомольской автоко-лонны Алексей Захарович Загорский. Курсантов было 13 человек, в том числе одна девушка – подробно о ней в одном из предыдущих очерков. Работали курсы три месяца – в октябре, ноябре и декабре 1942 года. Теоретические занятия с курсантами проводили в поселковом клубе, – располагался он тогда примерно в том месте Комсомола, где потом после войны построили детский сад. Дисциплина на курсах была жесткой. Занятия начинали в восемь часов утра. В результате в новом –1943 – году все курсанты (первое время под руководством опытных шоферов) стали работать на вывозке древесины с лесосек леспромхоза к сплавным путям. Каких-либо других курсов по подготовке механизаторов непосредственно в поселках предприятия в военную пору не было. Война – войной, но развитие - продолжалось! В отличие от последующих десятилетий, в военное время в приказах и деловых документах излагали только суть, опуская детали. Приказ № 155 от 12 июля 1941 года по Магинскому мехлесопункту и следом за ним в той же тетради записанный и тем же днем датированный приказ № 156 тоже по Магинскому, но уже леспромхозу, - о приеме-передаче руководства предприятием – убедительнейшим образом подтверждают это. Нет лишних слов и в приказе № 166 от 8 августа 1941 года по Магинскому леспромхозу, о переводе магинца Овчинникова в Комсомол – на постоянную работу в Комсомольский мехлесопункт. Крайне лаконичны и все другие документы и приказы военной поры, по сей день бережно сохраняемые в архивах ОАО «Магинский леспромхоз» и МТПП «Магинск». Тем не менее, из их содержания практически однозначно и почти со стопроцентной вероятностью следует: 1.В двадцатые, тридцатые и сороковые годы развитие лесозаготовительных предприятий осуществлялось примерно по такой схеме: Сначала – мастерская точка; потом, если мастерская точка была перспективной, что называется, с будущим, - лесозаготовительный участок. Затем, если участок обеспечивали в достаточном количестве пригодной для механизации вывозки древесины техникой, - механизированный лесопункт; и потом только, если развитие предприятия успешно продолжалось, - его реорганизовывали в леспромхоз. 2.Мехлесопункт, как и леспромхоз, был полноправным и со всеми приличествующими этому статусу атрибутами самостоятельным и самодостаточным хозяйствующим субъектом той поры. Разнились между собой эти два типа предприятий лишь масштабом производственной деятельности, да тем, что леспромхозами командовали директоры, а мехлесопунктами – начальники. 3. В самом начале войны существенно нарастивший производственные мощности и имевший к тому времени в своем составе и автомобильную, и тракторную колонны Магинский мехлесопункт разделили на два самостоятельных хозяйствующих субъекта. Центральным поселком одного из них остался Магинск, главным поселком другого стал Комсомол. Вскоре после разъединения (возможно: сразу же) базирующуюся в Магинске часть ранее единого предприятия повысили в статусе, приказами № 155 и № 156 от 12 июля 1941 года преобразовав в Магинский леспромхоз. Работавший до того дня начальником мехлесопункта т. Карышев убыл в распоряжение Караидельского РК ВКП (б), а первым директором Магинского леспромхоза стал т. Архипов. Комсомольский мехлесопункт - первые месяцы после разделения именовался он именно так, косвенно подтверждает это упомянутый уже приказ № 166 по Магинскому леспромхозу, - вскоре после разделения тоже реорганизовали в леспромхоз. Судя по всему, произошло это после того, как в его составе появился организованный в военные годы Атняшевский лесозаготовительный участок. Факт преобразования Комсомольского мехлесопункта в одноименный леспромхоз подтверждает приказ № 1 от 24 сентября 1944 года по Караидельскому (!) леспромхозу. Суть приказа в словах: согласно приказа наркома лесной промышленности БАССР от 23 сентября 1944 года Магинский и Комсомольский леспромхозы с 23 сентября 1944 года считать объединенными в один леспромхоз, который именуется: «Караидельский леспромхоз». (Конец цитаты.) Документов с пояснениями причин всех этих реорганизаций и без того успешно работавшего предприятия, до войны именовавшегося Магинским мехлесопунктом, найти в архивах не удалось. Тем не менее, нет сомнений, что материальной их основой стало наличие в одном лесозаготовительном предприятии автотракторной техники, достаточной для нормального функционирования двух – во всем ему подобных, но меньшего размера. И произошли реорганизации не неожиданно, а подготавливалась загодя. Неспроста же с сентября 1940 года резиденцией тракторной колонны тогда еще единого предприятия (ее начальником в 1940 году был С.М. Русских) определили Магинск, а автомобильной колонны (ее начальником в 1940 году был Н.В. Порозов) – Комсомол.  Фамилии других должностных лиц предприятия в военные годы таковы: первым директором Караидельского леспромхоза стал Я.Н. Зимин, работавший до того директором Комсомольского леспромхоза. Тракторной колонной объединенного леспромхоза в конце 1944 года командовал Н.П. Ноляков, автомобильной колонной – А.А. Шихов. А начальниками лесозаготовительных участков предприятия в конце 1944 года были: Берлоговского – В.М. Равикович; Балмазинского – Н.Е. Выгузов; Комсомольского – И.Д. Салмин; Атняшевского – Д.Г. Гаврилов. 4. Несколько раз в военную пору реорганизовывали и Караидельский леспродторг, до войны отвечавший за торговое обслуживание населения деревень и поселков близ рек Ай (на участке от Югуза до устья), Уфимки (на участке от Усть-Айска до Атаманов-ки) и Юрюзань (на участке от Атняша до устья). Последняя по счету реорганизация была произведена на основании приказа наркома ЛП БАССР № 405 и приказа треста «Башлеспродторг» № 95. Во исполнение этих приказов с 1 декабря 1944 года одна из частей некогда громадного леспродторга была преобразована в отдел рабочего снабжения (ОРС) Караидельского леспромхоза. Первым начальником ОРСа и одновременно заместителем директора леспромхоза по рабочему снабжению стал И.И. Гладких. Очень показательно в плане прослеживания динамики изменения сравнительной «цены» труда управленцев и простых рабочих и штатное расписание Магинского леспромхоза (некоторое время в войну им командовал и А.К. Моисеенко) на лето 1944 года. Работники леспромхоза получали тогда (без премий): директор – 1100, парторг – 810, начальник тракторной дороги – 800, старший бухгалтер – 700, начальники лесозаготовительных участков – 500, мастера лесозаготовительных участков – 400, конюхи – 150, охранники и уборщицы – 120 рублей в месяц. Помимо всего прочего, – если пренебречь разницей в оплате труда директора и уборщицы, этот документ фактически аналогичен штатному расписанию любого из лесопунктов в послевоенные десятилетия. Особенно если заменить в нем: слово «директор» на слова «начальник лесопункта». Слова «начальник тракторной дороги» на слова «старший механик лесопункта». Слова «начальники лесозаготовительных участков» на слова «старшие мастера лесозаготовок, нижнего склада и тарного цеха». То есть, иначе говоря, в конце войны была завершена структурная перестройка предприятия. И именно имея в своем составе четыре лесопункта, почти во всем подобные леспромхозам военной поры, коллектив Магинского леспромхоза в послевоенные десятилетия добился впечатляющих трудовых достижений, поставивших леспромхоз в один ряд с лучшими лесопромышленными предприятиями не только БАССР, но и всего Советского Союза. Понятно, что и в войну предприятие работало тоже достойно. Подтверждает это в том числе и то, что в 1941 году леспромхоз за первое место в соревновании лесозаготовительных предприятий Республики наградили переходящим Красным Знаменем республиканского совета профсоюзов, а всему коллективу министр ЛП БАССР объявил благодарность. Много в военную пору было в леспромхозе и стахановцев. Их систематически поощряли приказами по предприятию. В числе таковых Ф. Дьякова, Е. Токарева, А. Захарова, З. Худякова (1942 год); А. Аюпов, А. Мусин, К. Гостенов, С. Орлов, З. Кашапов, Е. Стерехов, С. Кропотов, А. Трапезников (1943 год). В годы войны в приказах по предприятию отмечена добросовестная работа и очень многих других леспромхозовцев. Перечислить всех, к сожалению, размер книги не позволяет. А в качестве мер поощрения применялась и такие, как «выделить по четыре метра мануфактуры» (конец цитаты), явно указывающие на недостатки и лишения военных лет. Но куда масштабнее укоренившаяся в коллективе привычка работать творчески и с «огоньком», повлияла на производственные показатели предприятия в послевоенные десятилетия, когда возвратились разгромившие фашистов фронтовики. Первые десятилетия после войны их не чествовали так, как сегодня. Да и день Победы не праздновали еще. Однако и нужды в том не было. И без того именно фронтовики задавали тон во всех сферах общественной жизни. Выстрадав и закалив в горниле войны убеждения, основой которых были идеи социальной справедливости, они всех «захребетников», норовивших исподтишка и незаслуженно «вылавливать» самые «жирные куски» из «артельного котла», повоенному решительно ставили на место. На фронтовиков, после войны работавших на всех ключевых постах и во властных структурах, и в организациях, и на предприятиях, равнялись тогда не только на словах, но и на деле. Именно поэтому вся следующая глава про них. | |
| Категория: Лес и Люди | Добавил: adm (01.06.2015) | |
| Просмотров: 388 |
